Моя философия - Страница 3

«Такой смурняк, — жаловалась моя миниатюрная соседка по общежитию Одесского госуниверситета, затягиваясь сигареткой величиной с себя. — Ты даже представить не можешь!»

Я действительно не мог. Меня влекли пляжи, девушки, тайны филологии и культуризма, запрещенная литература, которую только что разрешили, и, наконец, стихи Гумилева с замечательной строчкой: «Я не оскорбляю своих читателей неврастенией». Одним словом, меня интересовало все, кроме смурняка. Но вид этой девочки, в двадцать лет уже достигшей предела совершенства, до сих пор стоит у меня перед глазами.

Трагическая пустота от сбывшихся желаний заставляет некоторых не желать вообще ничего. Бесконечности страстей они предпочитают бесконечность самоограничений. Христианство тоже учит смирять плоть. В этом есть определенная доля истины. Индивидуум, совершенно не умеющий сдерживать себя, взберется на первый попавшийся сексуальный объект, не исследовав его санитарное состояние, и в результате сдохнет от СПИДа в полном расцвете сил. Но если ему повезет и он подцепит только гонорею, у него может выработаться определенное хладнокровие. Или привычка иногда пользоваться презервативом.

Если представить другую крайность — субъекта, научившегося всегда держать себя в руках, то для его изображения лучше всего подойдет образ котла с намертво заваренным клапаном для сброса пара. Рано или поздно этот «идеал» просто взорвется от того, что у него снесет крышу. Бесы, гнездящиеся в каждом из нас, иногда просятся наружу. Их полезно выпускать, а не накапливать, чтобы они карабкались друг на дружку в хрупкой колбе нашей души.

И в смирении, и в разврате следует соблюдать золотую середину, впадая поочередно в то и другое с должной осторожностью, полезной для организма. Время от времени наша психика рвется за пиршественный стол. Но порой ее необходимо сажать на диету. Тем слаще потом покажутся простые житейские радости.

Человек, отказавшийся от новых желаний, потому что его заветная мечта уже сбылась, попадает в круговорот механических повторений. День за днем он ходит на одну и ту же работу, общается с теми же приятелями, совокупляется с той же женщиной и пьет то же пиво. Или посещает тот же закрытый яхт-клуб и покупает тех же проституток исключительно из элит-категорий за тысячу долларов ночь.

По-моему, и тот, и другой уже в Аду. Они не могут представить, что за пределами привычного мирка есть тысячи неведомых тропинок, где ждет избавление от скуки. Там притаились маньяки и ангелы, бесплатный сыр без мышеловки и мышеловки без всякого сыра.

Ни одно человеческое существование еще не заканчивалось чем-либо иным, кроме смерти. А потому всякое желание имеет право на жизнь. В ожидании и так известного конца любой конец становится началом. Заработав миллиард, можно попробовать научиться ремонтировать ботинки. Достигнув совершенства в ремесле сапожника, почему бы не попытаться обогнать Билла Гейтса в искусстве продажи компьютерных программ?

Из Ада Сбывшихся Желаний есть только один путь к бегству — через Калитку Неведомых Возможностей.

Экономия скупости

Рождаясь, человек имеет на руках полноценную жизнь. Но с каждым вздохом она уменьшается, как шагреневая кожа. Так стоит ли экономить, зная, что сам каждый день теряешь в цене?

Скупые рыцари уверены в своей правоте. Экономика должна быть экономной — учили нас в детстве. «Береги копейку!» — еще раньше вещал папа гоголевского Чичикова. «Несите свои денежки к нам!» — созывают скопидомов банки. — У нас самые высокие проценты! Только мы сделаем вас богатыми!»

И скопидомы несут — чтобы на самом деле еще больше обогатить банкиров. Точно так же, как тащили они свои трудовые рублики в Сбербанк СССР, не подозревая, что в один прекрасный день их вклады рассыпятся в пыль вместе с обанкротившейся Красной империей.

До сих пор тот или иной политический демагог обещает вернуть народу его мифические сбережения! И народ верит, регулярно топая на выборы. Хотя лично я не возвращал бы ничего!

Давайте представим, что среднестатистической старушонке одним махом отдали ее десять тысяч, переведя их, скажем, по курсу 1986 года в доллары. Что она будет с ними делать? Купит себе недорогой «Мерседес»? Леденцов на всю сумму заждавшимся внукам? Любовника-негра? Черта с два! Пересчитает и опять положит в банк, чтобы заняться своей любимой игрой — вычислением процентов, делающих ее теоретически богаче. Всю жизнь бабка копит на черный день, не подозревая, что он у нее уже давно такой. Прямо с рождения, когда тупые родители забыли ей объяснить, что работать должна не только она, но и ее финансовые активы.

Советские пенсионеры могли вести жизнь арабских шейхов. Обед в ресторане стоил пятерку. За трешку можно было проехать на такси пол-Киева. Порядок цен на билеты и гостиницы позволял парить старые кости в гейзерах Камчатки, любоваться из окна вагона Великим Сибирским путем и ласкать взор изразцовыми куполами Самарканда.

Жалобы, что «совков» не выпускали крутить рулетку в Монте-Карло — чушь. Рулетку можно крутить везде. Даже «на хате». Ее конструкция не намного сложнее детской игрушки волчок. Кто же виноват, что фантазии хватало только на постройку самогонного аппарата, чтобы глушить на шести дачных сотках сивуху вместо качественной водки и радоваться, как опять надурили государство?

Люди любят экономить на себе. Впечатление такое, что они собираются жить вечно, а потому могут позволить себе роскошь пока жить плохо. В надежде на то, что по-настоящему заживут «потом». Безликая мысль плодит орды ее безликих последователей, коллекционирующих портреты американских президентов на банкнотах, вместо того, чтобы заказать свой собственный, парадный — в виде молодого барина верхом на бабе раком при шпаге, парике и с Андреевской наградной лентой через плечо! Пусть потомки морщатся, завидуя дедушке-прохвосту! Пусть говорят: «Какая безвкусица!» Зато как погулял!