Моя философия - Страница 12

Настоящих садистов мало, так же как буйных и вожаков. Они постоянно заняты делом. Им некогда писать воспоминания. Слишком увлекателен процесс реального издевательства, чтобы заменить его сублимацией.

Мучители-профессионалы собираются в специально отведенных местах — парламенте, Кабинете Министров, генеральном штабе и всласть пьют кровь и сок из народа. Но так как крови и сока на всех не хватает, то время от времени приходится есть и кого-то из своих — особенно насосавшегося. Получается, как с тем крокодилом, который в конце концов пошел на дамскую сумочку. При жизни только то и делал, что жрал все вокруг. Зато теперь — жертва и укор каждой любительнице натуральной кожи. На свихнувшемся Западе защитницы животных за него голову оторвут. Или краской обрызгают. Точно так же, как и за шубку из соболя. Видели бы они того соболя, когда он ел птенчика из чужого гнезда! Или милую застенчивую белочку, пьющую из недосиженного яйца желточек! Может, тогда бы и поняли, что настоящие шубы делают только из суперхищников, нагулявших своими преступлениями особенно густую шерсть.

Украинское «розстрiляне вiродження» значит хоть что-то только потому, что его расстреляли. Доживи Есенин до старости, он был бы никому не нужен. Ни критикам, ни поклонницам. Но удачно подсунутая судьбой веревка в «Англетере» повесила его прямо в Вечности, где он болтается до сих пор.

В отличие от дырявой кастрюли, череп Маяковского ценен именно потому, что с дыркой. Через это пулевое отверстие вытекла самая совершенная строчка его поэзии. Та, что без рифмы и размера — жизнь. «А не поставить ли точку пули?» — писал молодой Владимир Владимирович и в конце концов поставил, превратив свою биографию в недосягаемый образец для любого неудачника рангом ниже.

Побежденные предпочитают пировать по-крупному. Любимые места их пьянок — суровая скандинавская Валгалла, куда собираются герои, убитые в бою, и мусульманский рай, где погибших за веру пророка ласкают полногрудые гурии и поят водой, которой им так не хватало на выжженном пустынном Востоке.

В хорошем обществе считается неприличным быть победителем. Аристократы любят спорт не из-за победы, а ради участия. Высший балл тут получают только рекордсмены гонки за титул самого униженного и оскорбленного.

Стереотип Голиафа

Нигде в мире давно уже не угнетают негров. Наоборот, это они потихоньку начинают всех угнетать.

Если верить Библии, Давид, отправляясь на бой с непобедимым Голиафом, выглядел крайне неубедительно. В одной руке он тащил какой-то грязный мешок, в другой — суковатую палку. Голиаф, сверкавший бронзовым панцирем, как майский жук, даже обиделся, завидев этого «бомжа». «Что я пес, что ты лезешь на меня с палками? — будто бы спросил он и тут же добавил: — Иди сюда, я отдам твою плоть птицам небесным!»

Но Давид извлек из мешка булыжник и запустил его великану прямо в череп. Филистимлянский богатырь рухнул, как спиленный дуб. Давид, в несколько прыжков преодолев разделявшее их расстояние, добил лежачего его же собственным мечем. Израильтяне бросились в атаку. Филистимляне — засверкали пятками, удирая с поля боя. Сказанное подтверждает — нет ничего опаснее стереотипа!

Подлинно страшное обычно имеет непритязательный вид. Ему незачем украшать себя дьявольской маской и потрясать над головой копьем «толщиной с ткацкий вал», которым размахивал Голиаф. Тем более издавать боевые кличи. Настоящий агрессор не проводит военных парадов. Он любит мирные конференции, с которых удаляется с обиженным видом, чтобы сообщить нации о печальной необходимости снова взяться за оружие. На него постоянно нападают. Он всегда только защищается. И в результате — умирает окруженный всеобщим почетом, оставив наследникам империйку, всосавшую в себя все окрестности, до которых только смогла дотянуться его справедливая рука.

Угрюмые наполеоновские маршалы — ничто по сравнению со своим упитанным главарем, смахивавшим по экстерьеру на производителя спагетти. Гитлеровские генералы, эти «символы прусской военщины», робели перед коротышкой-фюрером — двойником комика Чарли Чаплина. А Троцкий — заходясь в истерике, совершенно напрасно обзывал Сталина посредственностью. Уютного вида Иосиф Виссарионович, попыхивая домашней трубочкой, достал своего соперника ледорубом аж в заокеанском Мехико! Вот вам и посредственность…

Все мы — рабы стереотипов. Будь вежливым — учат в школе. А что было делать тем украинцам, которые в середине 90-х не получали зарплату? Изысканно изощряться в красноречии? Не лучше ли было подстеречь директора завода прямо в аэропорту, когда он возвращался с кипрского пляжа, и допросить с пристрастием: «Каким это образом, шельмец, заводская база отдыха оказалась записанной на твою лупоглазую дочку в то время, как в цехах мыши скребутся? Где обещанные акционерам дивиденды? И за какие шиши ты, нищий, валялся на средиземноморском курорте?» Поверьте: такая бестактность мигом бы оздоровила экономическую обстановку в стране.

Есть личности, классы и даже целые нации, узурпировавшие право на жалость. Стереотип велит воспитанному человеку проливать над ними крокодиловы слезы. Нигде в мире давно уже не угнетают негров. Наоборот, это они потихоньку начинают всех угнетать. Немножко в ЮАР, что замечательно описано популярным романистом Кутзее. Чуть-чуть — в Намибии, где без лишнего шума вырезали белых фермеров. А особенно — в Париже. Там вместе с арабами чернокожие всю зиму жгли автомобили ни в чем не повинных мирных французов. Но рамки приличия требуют в каждом из этих «язычников» видеть очередное воплощение несчастного дяди Тома из детской книжки — даже в той раскормленной харе, что каждый день скачет свой рэп по каналу MTV.